Беседа с кандидатом социологических наук доцентом Казанского государственного технического университета Екатериной Ходжаевой.
- Екатерина Анисовна, расскажите о Ваших исследованиях в области самоидентификации молодежи Татарстана.
- Я занимаюсь только социологическими исследованиями. Мы с коллегами проводим исследование преимущественно среди мусульманской молодежи и ведем их с начала 2000-х годов. Этим занимается целый коллектив : Лэйсан Салахутдинова, Ирина Кузнецова-Моренко, Елена Бондаренко. Основа наших исследований – это сочетание количественной и качественной методологии. При поддержке Российского гуманитарного научного Фонда мы проводим массовые опросы молодежи или населения в целом (последний опрос был проведен в осенью 2009 и охватил 1006 человек из сельских районов и городов Татарстана), чтобы выяснить каковы же статистически значимые показатели религиозности.
Потому что никакой религиозной официальной статистики, за исключением числа зарегистрированных религиозных организаций, нет. Эти данные дают некий статистический срез – температуру по больнице, конечно. Для того чтобы понять мир молодых мусульман, мы проводим глубинныеинтервью и фокус группы с практикующими ислам молодыми верующими Эти данные дают нам качественное наполнение, чтобы понять, что стоит за теми или иными статистическими распределениями.
На уровне статистики за последнее время вырос уровень самоидентификации с исламом на 10%. Если в начале 2000-х годов 39% сельской и городской молодежи идентифицировали себя мусульманами, то на конец 2009 года их стало 47%. Конечно, большинство этих людей является татарами. В 2001 году 96 % из тех, кто аффелировал себя к исламу, назвали себя татарами, в 2009 году – 91%. Оставшаяся часть – люди от смешанных браков и некая доля мигрантов.
- Считается, что ислам является элементом этнической идентичности. Это показывают все массовые опросы с начала 90-х годов различными институтами. Так почему люди причисляют себя к мусульманам? Что говорит статистика?
- Самым массовым ответом на вопрос «Почему вы выбрали эту религию?» в опросе населения 2010 года стал: «Я выбрал ислам потому, что это религия моего народа» (63% опрошенных). Вторым ответом стал: «Это семейная традиция» ( 43%). Выбор ислама как религии, соответствующей личному убеждению, указывается в ответах значительно реже (в массовом опросе – 10,5 %, у молодежи – 19%). Нужно отметить, что люди могли выбрать несколько вариантов ответов. Это говорит о том, что тех мусульман, которые осознанно исповедуют религию, очень мало. Вторым показателем «поверхности религиозности» является ответ на предшествующий вопрос: «Верующий ли вы человек?». К неверующим, среди тех, кто относят себя к исламу, как это ни странно, всегда относят себя около 10% опрошенных. Это показатель того, что религиозная идентичность является элементом этнической идентичности и может не предполагать веру в высшие силы. В сознании верующего такая статистика не укладывается.
-Какие еще вопросы задаются для выявления самоидентификации молодежи?
- В каждом нашем опросе есть вопрос: «Кто я?». Он открытый. Люди могут написать все, что угодно. Как в начале 2000, так и сегодня среди молодежи на этот вопрос только 15-16 чел из 1000 называют себя мусульманами. Это говорит о том, что степень актуализации религиозной идентичности слаба. Профессиональные и семейные идентичности (я дочь, мать, врач и т.д.), а также этнические, гражданские идентичности (я россиянин, я житель Татарстана, я русская) превалируют.
- В своем исследовании Вы отметили, что и среди мусульман существует некая неоднородность. В чем она выражается?
- Я попыталась типизировать мусульманскую молодежь по обрядовому критерию, прежде всего. На статистическом уровне всегда немного выше мусульман, соблюдающих только социальные обряды – похоронный, имянаречение, обрезание, никах. Из личностно-ориентированных обрядов является садака (милостыня), 69% опрошенных давали милостыню. Обряды воспринимаются верующими как следование традиции. Среди опрошенных мусульман (тех, кто себя таковыми называет) были и те, кто на вопрос «Какие лично вы соблюдаете обряды?» 20% ответили: «Никакие» (среди молодежи – 35%).
Ответы об обрядовом поведении позволили мне создать такую типологию мусульманского сообщества. Первая группа – номинальные мусульмане, в исламском сообществе их называют «этно-мусульмане». Это те, кто просто относят себя к исламу, без исполнения обрядов. В 2009 году эта группа составила 29% молодежи, среди отнесших себя к мусульманам. Другая группа,17% опрошенных, – те, кто ориентирован на социальное обрядовое поведение, то есть соблюдает только те обряды, которые имеют социальное значение, о которым мы сказали выше.
Третий тип – это та молодежь, которую я бы назвала тяготеющей к исламу(30%). Они отвечают, что, помимо участия в традиционных для семей мусульманских обрядах, посещают мечеть и/или дают милостыню, но при этом не пришли к ежедневной к ритуальной практике.
И наконец, молодежь, обращенная к религиозной практике, т.е. не только посещающая мечеть, но придерживающаяся традиционных обрядов и исполняющая некоторые мусульманские ритуалы (намаз, пятничная молитва), соблюдающая посты (ураза), выплачивающая закят. Назвавшие хотя бы один из этих обрядов составили четверть мусульманской молодежи (25%).
Интересно, что среди тех, кто причислил себя к мусульманам верят в Бога 83%, то есть 17% , тех кто причислил себя к мусульманам, не указали этот пункт, как основу своей веры.
Среди группы практикующих мусульман 94% верят в Бога, а среди номинальных – 65%.
Практикующая мусульманская молодежь так же неоднородна. Во-первых, по тому, как они приходят к религии. Одни социализируются в религиозной среде (родители мусульмане), другие приходят к вере самостоятельно. Эти группы отличны друг от друга тем, что для первых мусульманский образ жизни впитан с детства и не вызывает проблем, а другим приходится преодолевать давление семьи, окружения, отказываться от несоответствующих исламу привычек.
Во-вторых, мусульманская молодежь делится на тех, кто имеет доступ к высшему светскому образованию и не имеет. Религиозное образование рассматривается как социальный лифт, который позволяет перейти в более устойчивое социальное окружение.
В-третьих, мусульманская молодежь разделяется по своему вероубеждению и направлениям ислама. Во всяком случае, сами молодые люди считают этот вопрос сегодня актуальным. Это реакция на внешний запрос. Отношение молодежи к такому разделению так же разное. Например, отношение к ваххабизму. Кто-то считает, что это только ярлык, навешиваемый в угоду деструктивных стремлений властей по разделению уммы, кто-то осознает существование этой группы мусульман. Есть сочувствующие этой группе. Есть те, кто выступает жестко против нее. Я считаю, что жесткая карательная стратегия по отношению к любому инакомыслию в том числе и к тому, который сегодня наблюдается в российском исламе, не приводит к позитивному результату. Если мы живем в демократическом обществе, то мусульманскому сообществу нужно уметь выстраивать диалог с любыми течениями. Жесткое давление к любой форме инакомыслия приведет к героизации таких позиций. Дело в том, что психология верующего человека несколько иная. Он считает, что там, где есть гонение, там истина. За истину нужно страдать.
Как известно, Вы занимались сравнительным анализом мусульманских сообществ Татарстана и Германии. Расскажите, как обстоят дела с выстраиванием межрелигиозного диалога за рубежом?
Нам не хватает низовой гражданской активности в построении диалога между различными группами верующих. Как работают религиозные христианские общины города Бремена? Почти у каждой общины есть установленные отношения с мечетями. Они устраивают совместные праздники, организуют общение, дискуссии. В то же время любая мечеть открыта для общества: например, каждый год устраивается а акция «открытых дверей» в каждой мечети, многие мусульманские сообщества активно представлены в публичной жизни городов.
Мусульманское сообщество там очень разношерстное. Однако всем направлениям дается площадка для дискуссий, это позволяет им не радикализироваться. Они знают о возможности быть представленными, пусть и непонятыми. Это важно, у нас этого нет. Подавляя инакомыслие и разнообразные мусульманские направления сегодня, мы решаем краткосрочную задачу во вред стратегической. В долгосрочной перспективе это не приведет к благому, поскольку оттолкнет тех мусульман, которые только еще сочувствуют репрессируемым группам. А они, на мой взгляд, позитивная основа нашего общества.
Мне кажется, что мусульманскому руководству Татарстана, хочет оно того или нет, придется наладить полноценный диалог с разными группами мусульман и сделать мусульманское сообщество более открытым.
Радуют инициативы официальных религиозных организаций вести пропаганду миссионерскими методами, используемыми раньше только сектантами. Это организация различных мероприятий, не обязательно чисто религиозных, например турниры по теннису, шахматам, конкурс граффити и тому подобные мероприятия. Мусульманское сообщество должно быть открытым к диалогу внутри себя и к межрелигиозному взаимодействию. Общие благие дела сыграют объединяющую роль в стабилизации существующих разногласий.
Беседовала Гузель Максютова
Источник: www.e-umma.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий