Превалирование у разных мусульманских народов интереса к тем или иным отраслям шариатских наук не может быть случайным. Народы не одинаковы, каждый имеет свои этнопсихологические особенности. В этой связи нормально, что кто-то приемлет Ислам через призму фикха, кто-то делает упор на акиду, кого-то более волнует философская сторона религии, кто-то педантично зациклен на хадисах, а кто-то преуспел в мистике. И было бы странно, если бы это было не так. Остается лишь осознать, как позиционируют в этой связи себя татары. В чем их преимущество, на что подталкивает нас наша этноментальность.
Достижения современной этнопсихологии не надо путать с расизмом, это абсолютно разные вещи. Просто современная наука выявила, что объективно существуют интеллектуально-познавательные национально-психологические особенности, выражающие своеобразие восприятия и мышления представителей конкретных этнических общностей.
Касаясь особенных параметров интеллектуальной активности татар, отметим: их характеризует высокая степень приверженности логике, широта и глубина абстрагирования, достаточно высокая скорость мыслительной деятельности. Конечно, такой интеллектуальный фон привел к пристрастию к общим мировоззренческим проблемам — развитости у татар наук акиды и калама. Вспомним вышедших из татар
Тафтазани и Давани. Самым любимым предметом дореволюционных шакирдов были именно акида и калам, на учебники по которым были написаны тысячи комментариев (шархов). Этот золотой фонд татарской теологической мысли пока абсолютно не востребован. К сожалению, пока у современных татар наблюдается следование несвойственному им пустынно-созерцательному варианту Ислама, построенному на буквалистском следовании букве, а не смыслу священных текстов и слепом таклиде новым ересиархам, наподобие ибн Таймии, ибн Кайима, Мухаммад ибн Абдуль-Ваххаба, Албани, Ибн Бааза и др. Ясно, что этот путь — путь рабства хадисоведения, путь не умственной веры, а бездумного роботного подчинения и фанатизма — противоречит всему менталитету татар и может привести к очень печальным последствиям. Наши предки были вообще равнодушны к этой стороне восприятия Ислама. Показательный факт: если до революции были изданы на татарском языке многие тафсиры — толкования Корана, то хадисы из шести сборников не переводились вообще. Так как в сборниках хадисов по одной теме всегда присутствуют хадисы противоположного содержания, то из-за невозможности использовать их в практическом смысле эти книги не были востребованы. Печатались лишь только отобранные сборники типа «1001 хадис». Логичнее использовать уже готовый анализ хадисов, проведенный учеными и выраженный в рецептуре практического поведения, то есть в фикхе, что реально и происходило. Поэтому и сегодня для успеха проповеди Ислама надо иметь в виду эти особенности татарской психологии — подавать исламские истины именно через мировоззренческое преломление, а не только через текстовый императив.
Народы Средней Азии имеют практический склад ума, рациональное мышление, не склонное к отвлеченным суждениям, оперированию абстрактными понятиями, поэтому в Средней Азии такое развитие получили науки фикха. Казуальное видение жизни способствовало расцвету исламского правоведения.
Эмоциональные особенности национального характера у татар привели к популярности именно накшибандийского тариката, так как это направление суфизма предпочитает «тихий» зикр без телодвижений, исключает хоровую практику и, что немаловажно, постулирует строгое следование шариату. Все это привело к укоренению именно этой школы тасаввуфа, что, как видим, не случайно, а соответствует родовым признакам татарской нации. В то же время эмоциональная устойчивость татар, большая приверженность логике, апелляция к разуму, а не к чувствам, является сдерживающим фактором для широкого распространения суфизма. Дореволюционная история татар показывает, что суфизм всегда был, но не становился как у других народов самодовлеющим, никогда не принимал глобального общенационального характера. Тем более, что всегда была традиция настороженного отношения к суфизму, что прослеживается в трудах Утыз-Имяни, Р.Фахретдина, которые критиковали крайние формы суфизма, в принципе не отвергая его как такового.
В то же время в эмоциональной «архитектуре» татар отсутствие горячности и возбудимости не доходят до сухости. Татарская душа очень чувствительна, поэтому в религии ее не может удовлетворить лишь механистический подход к исполнению внешних ритуалов. Очень важно сердечное личное восприятие Божественного, поэтому у татар так популярны именно «дуа» — личные апелляции к Всевышнему, из-за этого сложилась своеобразная обрядовая система, не противоречащая шариату, — частые коранические меджлисы — способ стяжания благодати через крылья ангелов и опять-таки прямой апелляции к Самому Всевышнему. Все это в комплексе и характеризует веру татар — ее теплоту, сердечность, коллективизм, осмысленность и всегда напряжение разума — медистый эти в то же время и вопросы-ответы, по сути, интеллектуальное обсуждение тонкостей праведной веры.
К сожалению, не всегда такая татарская вера — татарский вариант Ислама — находит понимание у представителей другой, пустынной этнопсихологии, которые, считая себя монополистами «правильного Ислама», пытаются ныне тиражировать свой жесткий (зачастую и неоправданный) вариант восприятия Ислама. Будем надеяться, что татарский этнос достаточно устойчив, чтобы сохранить адекватное ему чувствование и общение с Богом.
Нам нужно понять достаточно простую вещь: критика ритуалов и обычаев никогда не приводит к исчезновению ритуалов и обычаев как таковых. Надо быть очень наивным, чтобы верить в это. Любая критика конкретных обычаев — ритуалов подразумевает существование альтернативных, лучших с точки зрения критиков. Если же речь идет конкретно о татарских обычаях, то на них идет откровенная атака с двух сторон — со стороны русского (вообще европейского) и арабского (в его пустынном варианте) образа жизни. Здесь есть определенное умолчание со стороны критиков татарского обычая, хотя они артикулируют цель уничтожения обычая, на самом деле они чаще всего небескорыстные пропагандисты инонационального обычая. Удивительно, что очень многие согласны с такой деятельностью и даже помогают нивелированию «татарскости» и утере татарами национального своеобразия и идентичности.
Таким образом, если кто-то учит вас делать элементарные вещи — похороны и никах — не как ваши ученые предки, а как другие этносы, нужно за гладкой риторикой различать неартикулируемые смыслы.
Удивительна непоследовательность наших лжеджадидов. Они критикуют ритуалы и традиции татарского народа, призывают брать пример у протестантов. А ведь самые известные протестанты — англичане просто-таки рабы своих традиций. Традиции в Англии превращаются в фетиш, культ, ими восхищаются. Англичане стремятся везде оставаться самими собой, сохранять в любых условиях свои привычки, вкусы, нравы, все ритуалы. Действительно, пора и лжеджадидам брать у английских протестантов пример в бережном отношении к национальным ритуалам, а не бросаться в пропасть нигилизма и очернительства своих предков и презрения к ним.
Вопрос в том, как моральные ценности и конкретные личности могут совместиться и не только сосуществовать, а сделать жизнь такой, чтобы мораль стала императивом жизни индивидуума. И чтобы этот императив был активизирован не в отдельные только моменты просветления, побудки совести, а перманентно, каждодневно, всю человеческую жизнь. Наиболее адекватный ответ очевиден — это процедура, алгоритм действия, то есть, иначе говоря, религиозный ритуал, вершиной, апогейным достижением которого является намаз — пятикратное общение с Богом в течение суток, синтез всех элементов богослужения, всех религиозных систем мира, интеграция всего Богопоклонения. Этот ритуал, вообще вся процедурная часть необходима, она диктуется самой человеческой природой. И никакая компьютерная эпоха, этого не изменит; каких бы высот интеллекта и самомнения человек не достиг, он неизбежно нуждается в Богообщении и намаз сохранит свою актуальность извечно, причем с развитием цивилизации и комфорта необходимость и потребность в нем будет возрастать.
В этой связи непонимание роли процедуры в человеческой жизни, взаимосвязи цикличности и синхронности материального и нематериального и приводит к наблюдаемому нигилизму татарской интеллигенции по отношению к своим национальным проверенным практикам.
Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий