Традиции мусульманского права в Среднем Поволжье: от прошлого к настоящему

Ислам и право: Соотношение понятий

Ислам нередко называют религией права, и это вполне справедливо. Еще во II-III веках по хиджре в период формирования и развития раннемусульманской мысли одной из существенных ее черт стало складывание собственной юридической традиции. Не вдаваясь в подробности этого процесса, интересно обратить внимание на труды выдающегося раннемусульманского религиозного ученого имама Бухари. В истории Ислама он известен как составитель наиболее авторитетного сборника хадисов, известного как «Сахих Бухари», в котором впервые в истории мусульманской книжности была предложена четкая тематическая классификация хадисов по их содержанию. Таким образом мусульманские ученые-улемы постепенно шли по пути от классификации источников Ислама (в данном случае хадисов) к выделению групп близких друг другу общественных отношений, на основе которых создавалась структура трудов по мусульманскому праву, – для примера можно взять классический труд Маргинани «Хидая», построенный по тематическому принципу (так называемые «китаб»ы, «баб»ы).

Мусульманское право в том виде, в каком оно сложилось исторически и существовало до недавнего времени, в полной мере правом (ius) в западном смысле не является. Такие понятия, как «шариат», «фикх», «мазхаб» не могут быть строго уложены в «прокрустово ложе» романо-европейской традиции понимания права, установленного по воле государства в виде закона (lex) и обеспеченного мерами государственного принуждения. Для мусульманского правосознания характерна неразрывность и единство норм права и морали, тесная связь права со всеми сферами жизни человека, в том числе и чисто религиозными. Именно поэтому нередко отмечается стремление Ислама к нормативному регулированию всей жизни общества – это основной и принципиально важный постулат развития правовой мысли в мусульманском мире прошлого. Поэтому право в Исламе не стало продуктом чисто государственной воли, хотя и обеспечивалось всегда защитой со стороны последней. Важную роль в развитии мусульманского права во все времена играли авторитетные знатоки Ислама – факихи и улемы, которые вырабатывали нормы, доктрины, принципы, подходы к решению трудных вопросов, которые либо получали признание, либо отвергались с течением времени ортодоксальной мусульманской традицией. Данная особенность породила многообразие подходов, развитие различных по направленности течений и религиозно-правовых школ внутри исламского мира, что не только позволяет понять причину нелинейного развития мусульманского правосознания, но и требует от правоведов досконального понимания сути этих различий, знания истории и источников мусульманского права.

Ислам на территории России: Перипетии истории

Ислам в России имеет весьма богатую и интересную историю, знание которой имеет для нас как познавательное, так и практическое значение – история Ислама на территории Восточной Европы аккумулировала (накопила) большой опыт существования религии в самой северной зоне мусульманского мира. Наши природно-географические, социокультурные, политические и иные особенности повлияли на внешний облик Ислама, не меняя при этом его религиозной сущности (таухид и иные принципы). Согласно историческим данным, Ислам в современных пределах России получил распространение еще в те времена, когда собственно и России как большого евразийского государства еще не было, а существовало несколько более или менее устойчивых политико-правовых образований, объединявших многоязычное и полиэтничное население Восточной Европы. Взаимодействие с ними и предопределило судьбу ислама на территории нашей страны.

Достоверно известно, что распространение Ислама в Восточной Европе шло двумя путями: через Кавказ благодаря завоевательной деятельности арабов и из Средней Азии. Наиболее ранние сведения о проникновении Ислама относятся к кавказскому «пути»: в 653 г. арабы покорили древнюю сасанидскую крепость Дербент (арабы назвали ее «Баб ал-Абваб») на Восточном Кавказе, после чего Ислам стал постепенно распространяться среди населения Южного Дагестана.

Однако дальнейшему успешному распространению Ислама на север препятствовала длительная, полная драматизма борьба арабов а Хазарским каганатом, упорно сопротивлявшегося не только религиозному, но и политическому влиянию мусульманского халифата. Лишь в 737 г. талантливый полководец, будущий халиф Марван II сумел нанести сокрушительный удар по каганату, вторгся вглубь страны и на короткое время вынудил кагана формально признать Ислам. Однако уже при кагане Обадии хазарская правящая верхушка, решая дилемму стать ли мусульманской или христианской, сделала свой выбор в пользу малозначимого среди народов Восточной Европы того времени иудаизма. Несмотря на это, Ислам на территории Хазарского каганата все-таки получил распространение наряду с христианством, пусть даже и не в качестве официальной религии. Об этом свидетельствует тот факт, что в городах на территории каганата наряду с синагогами были и мечети, а мусульмане имели своих кадиев.

Другой интересный пример распространения Ислама в Восточной Европе показывает регион Среднего Поволжья, где в эпоху раннего средневековья складывается центр торговли и товарообмена между народами Европы и Азии по Волжскому пути. Контроль хазар над Нижним Поволжьем препятствовал проникновению арабских и других мусульманских торговцев напрямую из Каспийского региона вверх по Волге. Поэтому они вынуждены были использовать обходные пути, благодаря чему активное развитие получил торговый путь из мусульманского государства Саманидов в Средней Азии на Среднюю Волгу в землю булгар. Саманидские купцы являлись наиболее вероятными проповедниками Ислама в Среднем Поволжье на рубеже IX – Х вв., хотя историки не отвергают и возможность распространения Ислама среди булгар и в рамках Хазарского каганата.

В начале Х в. булгарские эльтеберы добиваются независимости от власти хазарских каганов, а ислам становится государственной религией Волжской Булгарии – с этого момента в Среднем Поволжье начинается история исламской культуры и цивилизации. Булгары – предки современных поволжских татар – сыграли видную роль в утверждении и сохранении мусульманских традиций в регионе. Косвенные исторические данные свидетельствуют о том, что булгары занимались распространением ислама среди местного населения, а отголоски этого процесса видны и в деятельности татарских проповедников ХVIII – XIX вв., проповедовавших возвращение к Исламу не только среди крещеных татар, но и среди марийцев, чувашей, удмуртов. Даже в условиях гегмонии Джучидов булгарские земли оставались особым весьма развитым социокультурным и экономическим регионом в составе Золотой Орды (вторая половина XIII – начало XV вв.). Образовавшееся после распада Золотой орды Казанское ханство также продолжало развитие мусульманских культурных традиций, о чем свидетельствуют письменные источники. Так, австрийский дипломат первой половины ХVI в. Сигизмунд Герберштейн, описывая соседние с Московским государством земли, особо отмечает высокий хозяйственный уровень Казанского ханства среди других тюрко-татарских государств.

Однако в 1552 г. история Ислама в качестве официальной религии заканчивается – падение Казани, а следом за ним и присоединение обширного Казанского края с многонациональным и поликультурным населением к Московскому государству влечет за собой начало преследования Ислама. Неоднократные попытки христианизации, как мирным, так и насильственным путем, предпринимавшиеся во второй половине ХVI – первой половине XVIII вв., хотя и не привели к желаемому результату – обратить мусульман Волго-Уральского региона (преимущественно татар) в христианство, однако породили множество следствий как позитивного, так и негативного характера.

С одной стороны, религия на несколько веков стала определяющим фактором самосознания, барьером к ассимиляции и интеграции татар в русское общество, где господствовало православное религиозное сознание. С другой стороны, местной мусульманской культуре был нанесен существенный материальный ущерб – сгинула значительная часть древнего наследия. Историческая память народа сохранила лишь незначительную часть созданного трудом многих поколений. Об этом весьма красноречиво свидетельствуют факты: из памятников булгарской письменной культуры домонгольского периода до нас дошло только одно произведение, проникнутое мусульманской религиозно-дидактической философией – Сказание о Юсуфе (Кыйссаи Йусуф) Кул Гали, хотя историки установили существование множества и других безвозвратно потерянных памятников книжности, а известные из уцелевших немногочисленные списки ряда памятников тюрко-татарской культуры средневековья оказались разбросаны далеко за пределами Среднего Поволжья и Приуралья (в книгохранилищах и библиотеках Западной Европы, Ирана, Турции, Египта и др.).

Утрата значительного культурного пласта, традиции передачи знаний в условиях борьбы за выживание породило еще один интересный феномен – татарские шакирды для получения более глубоких знаний по мусульманским наукам в XVIII – первой половине XIX вв. отправлялись вместе с торговыми караванами в Среднюю Азию, получали религиозное образование в медресе Бухары, Самарканда, знакомились с огромным наследием мусульманского Востока и везли на родину переписанные книги авторитетных средневековых ученых-улемов, в том числе по мусульманской юриспруденции.

Рубеж XVIII – XIX вв. в истории как мусульманского населения, так и всего Волго-Уральского региона является весьма важным и символичным. Зарождение просветительства, развитие религиозной мысли внутри татарского общества, начало издания исламской литературы накладывалось на возрастание интереса к самому исламу в России. Государство уже хорошо осознавало, что Ислам – это не чужеродное явление внутри страны, а инструмент сознания и управления. Знание и понимание Ислама виделось весьма полезным как для православных миссионеров в их христианско-мусульманской прозелитской полемике, так и осознавалось государственными деятелями, устремленными на распространение влияния растущей Российской империи дальше на юг и устройство жизни во вновь приобретенных землях (главным образом в Средней Азии). Впрочем и по отношению к татарскому мусульманскому населению политика государства изменилась: Екатерина II в 1788 г.подписывает указ, положивший начало созданию специального органа (присутственного места) по делам мусульман Внутренней России – Оренбургского Духовного Магометанского Собрания (ОДМС), которое вплоть до Февральской революции 1917 г. было основным учреждением, через которое правительство проводило свою политику по отношению к мусульманам, за исключением Закавказья, Крыма и Средней Азии, где действовали свои учреждения надзора и органы управления.

Следует отметить, что при всех недостатках ОДМС сыграло видную роль в развитии мусульманского права в условиях самодержавного строя, приспосабливая отдельные правовые нормы к условиям российской действительности, хотя в целом нельзя признать деятельность муфтиев в правовой сфере весомой и удовлетворительной, так как при назначении на должность нового муфтия государство исходило не из интересов мусульманского населения, а из необходимости управления мусульманами в интересах царского правительства.

Отдельного внимания в истории мусульманской культуры заслуживает Казань. После покорения Казани на многие века маленьким островком татарской жизни становится татарская слобода, где жило и трудилось несколько поколений татарских купцов и предпринимателей, просветителей, мусульманских ученых-богословов, составивших гордость своего народа. Для русских, составлявших в дореволюционной Казани абсолютное большинство, татарская слобода была своего рода «живым уголком» мусульманского Востока, интерес к которому проявляли и краеведы-любители, и ученые-ориенталисты.

Важное значение в начале изучения Востока в целом и исламской культуры в частности сыграло открытие Казанского университета, ставшего колыбелью и центром российской ориенталистики в первой половине ХIX в. Именно в Казани отечественное востоковедение было поставлено на научный уровень. Важно отметить, что казанская школа ориенталистики, близкая к мусульманскому миру благодаря местным татарам, всегда весьма уважительно отзывалась о них: научный прагматизм не мешал общению местных востоковедов с татарскими муллами и видными просветителями – между ними осуществлялся своего рода культурный «диалог», взаимное знакомство друг с другом. Так, материалы казанской печати ХIX в. отражают быт и своеобразие культуры казанских татар, а вместе с тем и описывают мусульманские традиции местного населения. Одним из первых исследователей, хорошо знавшим жизнь казанских татар и посвятивший много времени их изучению, был Карл Фукс (1776 – 1846). В его этнографических очерках содержится немало ценной информации о мусульманской культуре казанских татар первой половины ХIХ в.

Превращение Казани в крупный университетский центр преобразило всю местную культурную жизнь, в том числе благотворно сказалось и на местном татарском населении. Немаловажен тот факт, что именно Казань в позапрошлом веке являлась крупным центром печатания Коранов, известных как «Казан басмасы» (Казанское издание). Печатание татарских книг в Казани в ХIХ в. имело преимущественно религиозный характер, о чем также следует сказать. Сейчас трудно представить., что казанские типографии, в том числе и типография Казанского императорского университета, обслуживали духовные запросы российских мусульман в разнообразной религиозной литературе, а среди центров издания религиозно-правовых трудов по мусульманскому законоведению Казань была абсолютным лидером на всей обширной территории Российской империи: здесь издавали труды по мусульманской правовой мысли на татарской, арабском, персидском, турецком языках.

Свой вклад в этот процесс вносили и казанские востоковеды: так, в 1845 г. в Казани стараниями профессора Александра Казем-Бека издается «Мухтасар ал-викая», ставшая весьма популярной среди местных мусульман как труд по вопросам мусульманского правововедения. В 1862 г. стараниями востоковеда выходит в свет другой религиозный труд «Шараи ал-Ислам, или Законы мусульман шиитского вероисповедания» шейха Абул-Касима, который посвящен наследственному и обязательственному праву мусульман-шиитов. Уникальность этого труда в том, что основным, доминирующим религиозным направлением среди мусульман Российской империи был суннитский Ислам, а среди суннитов – большинство составляли ханафиты, особенно в Средней Азии и поволжских губерниях России. Наряду с этой книгой популярностью пользовались и другие изданные в Казани классические религиозно-правовые труды: «Фикх Кайдани», «Джами’у ар-Румуз», «Ал-Хидая», «Шарх ал-Викаят» и др. Большинство трудов по мусульманской правовой мысли попадали в Казань из Средней Азии – как правило, это были старательно переписанные учащимися медресе книги, купленные на базарах, либо предназначенные для собственных нужд.

Краткие сведения о среднеазиатских трудах по мусульманскому праву, пользовавшихся популярностью среди татар Среднего Поволжья в дореволюционный период

«Ал-Хидаят»

Составитель – Бурханутдин Али Маргинани (ум. 1197), выдающийся средневековый правовед-факих ханафитского мазхаба, автор множества трудов по мусульманской обрядности, фикху. Наибольшую известность ему принесла книга «Ал-Хидаят», бывшая многие века настольной книгой всех кадиев Средней Азии. «Хидаят» содержит разъяснения по различным вопросам шариата: мусульманской обрядности, имущественным и финансовым отношениям, дозволенному и запрещенному в Исламе, преступлениях и наказаниях, процессуальным нормам судопроизводства.

«Шарх ал-Викаят»

Полное название показывает, что труд восходит через комментирование средневекового религиозно – юридического труда «Викаят» к «Хидаят» Маргинани.

«Шарх ал-Викаят» составил Абу Мухаммед Убейдуллах (ум. 1346) в 1338 г. и включил в книгу разъяснения имущественных отношений, о преступлениях и наказании и др. Книга пользовалась большой популярностью среди мусульман Средней Азии и Поволжья.

«Мухтасар ал-викаят фи масаил ал-хидаят»

Составитель – Убейдулла ибн масгуд Садру аш-шарига Второй (ум. 1344), крупный среднеазиатский правовед-факих, уроженец Бухары, потомственный мусульманский ученый. Уже при жизни был известен среди мусульман Средней Азии и Поволжья, посещал г. Булгар, где встречался с шейхом Хасаном Булгари
Книга содержит разъяснение правил религиозной обрядности, имущественных и финансовых отношений; пользовалась большой популярностью среди татар Поволжья. Долгое время имела хождение в рукописном виде, пока в 1845 г. казанский профессор А. Казем-Бек не опубликовал ее. После этого книга выдержала еще несколько изданий.

«Джами' ар-Румуз»

Составитель – Шамсетдин Мухаммед ал-Хорасани ал-Кухистани (ум. 1556), муфтий Бухары.

Сборник составлен в 1535 г. и по сути является сводом толкований другого юридико-богословского труда «Мухтасар ал-викаят», содержит разъяснение основных принципов вероучения, этики и обрядности, семейно-брачных и торговых отношений. Долгое время был известен в рукописном виде и пользовался популярностью как юридический справочник и учебник по мусульманскому праву. Издан в 1858 г. в Калькутте, позднее – в Казани.

Местная мусульманская правовая мысль прошлого: Общие замечания

Как уже было отмечено выше, исторические условия не позволили сохранить большую часть древнего многовекового наследия местной мусульманской культуры. Поэтому известные нам труды по мусульманской правовой мысли Среднего Поволжья характеризуют лишь сравнительно поздний период – с конца ХVIII – начала XIX вв. до начала ХХ столетия. К раннему этапу указанного периода относится деятельность двух видных уроженцев нашего края, религиозных мыслителей – Габдерахима Утыз-Имяни (1754 – 1834) и Габденнасыра Курсави (1776 – 1812). Несмотря на различия в их взглядах, своеобразие жизненного пути каждого из деятелей, следует отметить, что оба мыслителя посвятили большое внимание изучению религиозно-правовых вопросов. Основная цель трудов Г. Утыз-Имяни и Г. Курсави – критика существовавших в татарском обществе местных обычаев как бид’а, недопустимых новшеств и отклонений от ортодоксии и единобожия., а также изучение спорных вопросов местной жизни, связанных с немусульманским окружением (например, использование обработанных немусульманами шкур животных и др.). Характерной чертой обоих деятелей является апеллирование к авторитету важнейших источников мусульманской правовой мысли (Корану, хадисам, выводам муджтахидов). Несмотря на оригинальность высказанных идей, труды указанных деятелей не получили широкой известности и не были по достоинству оценены при жизни современниками, так как они были по-прежнему сильно связаны со старой религиозной традицией передачи знаний, а распространение их идей происходило в рамках прежней культурной парадигмы, преимущественно в рукописном виде.

Второе поколение татарских интеллектуалов составила плеяда татарских религиозных деятелей второй половины ХIX – начала ХХ вв., среди которых особо следует отметить роль Шигабутдина Марджани (1818 – 1889) и Галимжана Баруди (1857 – 1921). В отличие от своих предшественников они не ограничивались рамками собственно мусульманской интеллектуальной среды, а активно контактировали с казанским русским обществом, а также считали необходимым усвоение новых светских знаний на благо развития своего народа без ущерба его религиозной идентичности. Вторым безусловным фактором успеха их деятельности следует считать использование книгопечатания для распространения своих трудов, так и педагогической деятельности.

Во второй половине ХIХ – начале ХХ вв. татарские мусульманские деятели вновь обращаются к решению застарелых проблем Ислама в местных условиях. Из средневековых рукописных трудов по истории и географии хорошо известно, что еще в булгарские и золотоордынские факихи обращались к разрешению трудностей, возникавших при определении необходимости ночной молитвы в длинные летние дни, когда трудно различить время окончания заката и начала рассвета в средней полосе, дискутировалась проблема соблюдения мусульманского поста в летние дни и др. Так, рассмотрению вопроса об обязательности ночной молитвы в летнее время Ш. Марджани рассмотрел в одном из наиболее известных своих трудов «Назурат ал-хакк» («Обозрение истины»). Среди других трудов по мусульманской правовой мысли выдающегося татарского просветителя и ученого следует назвать «Хакк ал-ма’рифа», хотя славу ему все-таки принесли занятия изучением местной истории.

Целая плеяда других татарских общественных и религиозных деятелей занималась помимо прочего разработкой как частно-правовых вопросов, так и принципов правового суждения в рамках шариата: Р. Фахретдинов, М. Бигиев, Х. Максуди, З. Камали, Г. Буби, Х.-Г. Габяши, З. Кадыри и мн. др. Список можно продолжить и дальше, а описание религиозно-правовых трудов составит несколько сотен наименований книг многих авторов.

Современное состояние и актуальность развития исследований по частному мусульманскому праву

На рубеже 80 – 90-х годов ХХ столетия в условиях слома коммунистической идеологии возрастает интерес общества к потерянным религиозным ценностям, однако в ту эпоху крушение советской системы приняло националистический и политизированный оттенок. Религия воспринималась не как целостная система ценностей, а лишь в качестве своей идентичности.

В начале 90-хгодов по мере затухания страстей и спада накала борьбы отношение к религии в обществе стало меняться: росло число верующих, интересующихся религией, на местах создавались религиозные общества и организации. Нельзя сказать, чтобы количество верующих в 90-е годы существенно и быстро росло, так как традиция передачи религиозных знаний к концу советской эпохи была практически полностью утеряна, не было религиозных учебных заведений. Видимым проявлением роста религиозности в обществе того периода следует считать рост количества мечетей, возвращение традиции празднования Ураза-байрам и Курбан-байрам.

Сложные социально-экономические условия также накладывали отпечаток: люди были озабочены поиском средств к обеспечению, а удовлетворению духовных потребностей уделялось второстепенное значение. Часто мусульманские духовные лица того времени жаловались, что число мечетей невероятно умножилось всего лишь за десятилетие, но прихожанами они не наполнились. Поэтому основное внимание имамы и мухтасибы уделяли религиозному призыву (дагвату), наставлению мирян к исполнению религиозных требований (посту, намазу и др.).

Следующий этап в развитии мусульманских институтов начинается на рубеже 1990 – 2000-х годов, когда усиливается количественный рост верующих, исполняющих религиозные предписания. Заметно много среди мусульман становится молодежи, которая к настоящему времени в республике составляет уже не малую, а значительную часть и прихожан мечети, и учащихся религиозных учебных заведений – таким образом сегодня религия родителей и дедов (в восприятии старшего поколения) постепенно становится образом жизни и деятельности для молодых мусульман.

За последнее десятилетие сформировался небольшой слой предпринимателей, стремящихся к реализации своей деятельности на основе принципов шариата. Бурно развивается сектор производства и торговли, ориентированный на мусульманского потребителя. В свою очередь резко возросло количество обращений мусульман к имамам и мухтасибам не только по догматическим и вероучебным вопросам, но и проблемам к сфере экономических отношений. Появилась насущная потребность внедрения новых экономических механизмов инвестирования, страхования, банковской деятельности а принципах Ислама, а это в свою очередь требует квалифицированных юристов, владеющих и знанием мусульманского права, и опытом работы в российской правовой системе.

В мировой практике использование норм мусульманского права идет по двум направлениям: в мусульманских странах – реализация требований религии как необходимое условие допустимости всякой деятельности, в западных странах – прикладное использование инструментов мусульманского права преимущественно для ведения экономической деятельности. В то же время современные системы мусульманских стран за последние десятилетия претерпели заметные изменения под влиянием иных правовых систем: выявилась тенденция к нормативному оформлению мусульманских правил и принципов, закреплению их в форме законов и иных нормативных актов, в то время как ранее шло прямое апеллирование либо к самим источникам, либо к авторитетным трудам мусульманских правоведов-факихов прошлого.

Аскар Гатин
к.и.н., ассистент кафедры истории и культуры татарского народа Института истории КФУ
Журнал «Минбар», 2011 г. № 3

Ислам в России.